Прадед в моём возрасте катался по южной России, инспектировал табачные районы. Ездил и на Кавказ, для чего ему даже выдавали оружие. К началу 1930-х гг. он уже был замнаркомом земледелия в Абхазии, попутно став одним из первых лиц в местном новообразованном союзе писателей. Я даже читал его рассказы и главы из недописанного романа. Такие простенькие агитки, в которых зачастую не было никакого смысла, кроме политического. Вряд ли кто-то, кроме меня, заинтересовался бы ими спустя сто лет. И всё-таки теперь я точно знаю, что прадед мой был ещё и писателем. Это приятно.
О своих родственниках я начал подробно узнавать полгода назад. Теперь мне кажется, что этот шаг был очень важным и правильным: благодаря результатам этих поисков, я как будто продлил собственную жизнь на сто лет назад. И собственную мою жизнь это не изменило, но, во всяком случае, уж точно изменило фон моего повседневного восприятия.
И в целом стали происходить похожие вещи, которые ничего в жизни существенно не меняют, но вместе с этим как-то перестраивают субъективно воспринимаемые взаимосвязи внутри неё. Перемены эти ощутимы хотя бы потому, что теперь я могу просто жить в своё удовольствие, кое-что, что мне нравится, поделывать, и ныть гораздо меньше, чем раньше. Смущает только, что это происходит в большей степени в голове, а вот с точки зрения моего положения в этом мире ничего не меняется. А если ощущения мои не имеют какой-нибудь опоры во внешнем мире, то в любой момент они могут быть отброшены как несостоятельные, и я легчайшим образом свалюсь туда, откуда как будто бы начал выбираться.
В Израиле я общался с девушкой-учёной, уехавшей работать из России в одну из европейских стран. Однажды сказал, что не понимаю, как можно нормально жить в рамках современной логики проектной работы, когда ты устраиваешься на проект, потом он заканчивается и ты снова ищешь работу, таким образом пребывая в постоянном стрессе (у меня самого обычная и стабильная конторская работа). Она сказала, что сейчас все так и живут. Поэтому, быть может, вопрос о "своём месте в жизни", "подлинном призвании" сейчас не актуален в принципе.
О своих родственниках я начал подробно узнавать полгода назад. Теперь мне кажется, что этот шаг был очень важным и правильным: благодаря результатам этих поисков, я как будто продлил собственную жизнь на сто лет назад. И собственную мою жизнь это не изменило, но, во всяком случае, уж точно изменило фон моего повседневного восприятия.
И в целом стали происходить похожие вещи, которые ничего в жизни существенно не меняют, но вместе с этим как-то перестраивают субъективно воспринимаемые взаимосвязи внутри неё. Перемены эти ощутимы хотя бы потому, что теперь я могу просто жить в своё удовольствие, кое-что, что мне нравится, поделывать, и ныть гораздо меньше, чем раньше. Смущает только, что это происходит в большей степени в голове, а вот с точки зрения моего положения в этом мире ничего не меняется. А если ощущения мои не имеют какой-нибудь опоры во внешнем мире, то в любой момент они могут быть отброшены как несостоятельные, и я легчайшим образом свалюсь туда, откуда как будто бы начал выбираться.
В Израиле я общался с девушкой-учёной, уехавшей работать из России в одну из европейских стран. Однажды сказал, что не понимаю, как можно нормально жить в рамках современной логики проектной работы, когда ты устраиваешься на проект, потом он заканчивается и ты снова ищешь работу, таким образом пребывая в постоянном стрессе (у меня самого обычная и стабильная конторская работа). Она сказала, что сейчас все так и живут. Поэтому, быть может, вопрос о "своём месте в жизни", "подлинном призвании" сейчас не актуален в принципе.