Есть такая квазистрана - Силенд. Чуваки (буквально несколько человек) нашли платформу в море, когда-то построенную британцами, и объявили её королевством. Долгое время на них всем было пофигу, а потом были эпизоды, когда они чуть ли не воевали с Великобританией, ну и в целом Силенд стал такой туристической достопримечательностью. Но я не об этом.
А о том, что чувствую себя сейчас, наверное, таким вот самозваным королём Силенда, только без внимания туристов и государства, вообще без чьего-либо внимания. Что вот пришёл какой-то хрен на пустую землю/платформу в океане, водрузил на неё флаг, уселся и горделиво ждёт, пока к нему придут подданные. Подданные не дураки, и как не приходили, так и не приходят. А самозваный король этого словно и не замечает, а терпеливо (впрочем иногда и не) ждёт. Из лести к себе это можно назвать просветлением, но это, кажется, олько нарциссизм и тупоумие.
Никому платформа в океане не нужна. И король тоже -- не нужен. Просто с переходом в состояние "взрослого", когда вокруг тебя нет тех сообществ, какие были раньше, а есть только чуждые и существующие в режиме, не соответствующем твоему, это всё становится гораздо более очевидным, одиночество становится вопиющим. И неспроста это, может быть.
А о том, что чувствую себя сейчас, наверное, таким вот самозваным королём Силенда, только без внимания туристов и государства, вообще без чьего-либо внимания. Что вот пришёл какой-то хрен на пустую землю/платформу в океане, водрузил на неё флаг, уселся и горделиво ждёт, пока к нему придут подданные. Подданные не дураки, и как не приходили, так и не приходят. А самозваный король этого словно и не замечает, а терпеливо (впрочем иногда и не) ждёт. Из лести к себе это можно назвать просветлением, но это, кажется, олько нарциссизм и тупоумие.
Никому платформа в океане не нужна. И король тоже -- не нужен. Просто с переходом в состояние "взрослого", когда вокруг тебя нет тех сообществ, какие были раньше, а есть только чуждые и существующие в режиме, не соответствующем твоему, это всё становится гораздо более очевидным, одиночество становится вопиющим. И неспроста это, может быть.